Глава 3.

— Трудно поверить, что за четыре года войны мы не получили не единой царапины, и вот неделю назад я схлопотал случайную пулю от этого глупого южанина. — Куп огорченно покачал головой.
— Посиди немного, — предложил Прайс. — Судя по всему, мы еще не скоро отойдем.
— Этого я и боюсь. Лучше бы поскорее двинуться в путь, — посетовал Куп, осторожно опускаясь на палубу.
Прайс молчал, а Куп прислонился спиной к поручню и закрыл глаза. Сейчас его друг нуждался в тишине, покое и квалифицированной медицинской помощи, однако ничего этого нельзя было обеспечить на корабле, переполненном ликующими солдатами. Прайс не сомневался, что распухшая нога Купа ужасно болит. Врачи в тюремном госпитале мало чем могли помочь Купу, после того как он был ранен, а длительное путешествие из Андерсонвилля до лагеря Фиск и причала Виксберга еще сильнее разбередило рану. Прайс снова посмотрел вниз на причал и еще больше встревожился от увиденного.
Капитан «Султанши» загородил собой трап, и хотя невозможно было услышать его слов, Прайс понял, что тот отказывался принять на борт оставшихся пассажиров. Будучи опытным речником, капитан судна хорошо знал, какую опасность таит Миссисипи во время половодья. Однако, несмотря на протесты, армейский офицер, распоряжавшийся посадкой, резко отстранил его, и солдаты вновь устремились на борт.
К вечеру «Султанша» скрипела и стонала под тяжестью людей, что вынудило членов команды установить дополнительные подпорки под палубным настилом. Прайс попытался отбросить тревожные мысли и сел рядом с Купом. Почти две тысячи бывших пленников также разместились на отдых, кто как мог. Уже за полночь угрожающе переполненный пароход был готов к отплытию на север. Плотная масса солдат занимала все пространство от носа до кормы «Султанши».